Известия. 11 июля 1982 года. №192 (20173). Николай Хохлов

Упоминаю аэропорт отнюдь не для того, чтобы в сотый раз сказать, как «наш серебристый лайнер» опустился на взлетно-посадочную полосу, а потому, что он называется «Манас». Аэропорт в стране Манаса, у народа Манаса. Слово, особо близкое каждому киргизу. Спросите у школьника — получите точный ответ, а аксакал пустится в долгие объяснения и непременно прочтет стихи. Столичный аэропорт республики — тезка бесподобного эпоса киргизского нарда, содержащего около трех миллионов стихотворных строк! Уникальное явление в мировой классике, устный венок вечно кочевавшего народа. В «Манасе» воплощены история, поэзия, киргизская лира — комуз, сама певучая, отзывчивая душа народа. Наследие сердца. 

Манасчи — это киргизы, читающие наизусть куски из безбрежного словесного полотна. Манасчи социалистической Киргизии — народ, творящий сказание. Во Фрунзе, читая литературу о становлении Советской Киргизии, и напал на слово, будто выбитое колесами арбы  на тряской проселочной дороге: Туркгамчека —Туркестанская чрезвычайная комиссия по ликвидации безграмотности. И к этой взлетной полосе подошел бесподобный Токтогул Сатылганов, киргизский соловей, не владевший грамотой. А первый киргизский роман, написаный и изданный на родном языке, принадлежит Тугольбаю Сыдыкбекову: «Нексу» — «Широкая река» и отражает годы коллективизации. В поэзии с той же «взлетной полосы» высоко поднялся Аалы Токомбаев. За этими первыми орлами взмыли другие писатели.

Глубина обновления — сама Киргизия во всех сферах. Задержимся несколькими строками на столице, которая встречает ласковыми массивами зелени. Говорят, что на каждого жителя Фрунзе приходится более ста квадратных метров посадок. Дубовый парк, карагачевая роща, тополиные аллеи, кружева берез, яблоневые сады, плотные изгороди акаций, мечтательные ивы, каштаны, вишни, смородина и малина — все это на главных магистралях. От старого дореволюционного Пишпека почти ничего не осталось. Из окон гостиницы виднеются белоснежные повязки Ала-Тоо. В годовщину Великого Октября, 7 ноября 1921 года, здесь вышел первый номер газеты «Эркин-Тоо» — «Свободные горы» со стихотворением Аалы Токомбаева: оно было посвящено В. И. Ленину.

Покидаешь не город, а редкостный сад. На деревьях ~ скворечни, а среди аллей — животворные строчки арыков. Гнезда. Гомон птиц. Стремительные перелеты дикого голубя. Около деревцев урюка играет мальчик лет пяти-шести. Розовощекий крепыш. Знакомясь, он, взмахнув правой рукой и шлепнув мне по ладони, сказал: Шамши. Так его зовут. А что ты, Шамши, тут делаешь?

— Ловлю солнышко,— деловито ответил он.

Мама его, сидевшая на скамейке с вязаньем, не удержалась от хохота, а мы с Шамши сохраняли серьезный вид. Потом я не раз вспоминал этого киргизского мальчика, ловящего солнце…

Чтобы не разбегаться мыслью по древу, сосредоточусь на одной поездке—в город Кара-Куль. Половина территории Киргизии расположена выше трех тысяч метров над уровнем моря. Горновысотная республика, со смешением северного и южного климата, где одновременно можно наблюдать признаки всех времен года.

Дорога из Фрунзе через Кара-Балты вывела нас по берегам реки того же названия к перевалу Тюзашу, что означает — Верблюжий горб, пики которого достигают 3.586 метров. Под перевалом пробит тоннель, куда мы и нырнули. Проскочив, остановились, чтобы обозреть окрестности, почувствовать, где же мы находимся. На склонах гор приютились домики ремонтных рабочих магистрали Фрунзе — Ош. Соседями у них — куда более вместительные постройки животноводов, пастухов. Вообще-то — безлюдье. Лишь эйфелевые башни ЛЭП, несущие гирлянды проводов напоминают о дерзости человека, его вторжения, казалось, в совершенно неприступное. Сказание об электрическом Манасе. Бурный натиск штурмующей Киргизии. И можно представить как везли-тащили строительный материал на высоту более трех тысяч метров, как ждали монтажники долины Сусамыра, за которой снова перевал Ала-Бель — самый опасный, поясняет бывалый шофер. 

Вознаграждением за все дорожные перипетии был Кара-Куль, город на реке Нарын, столица киргизского электрического солнца. Энергетика — восходящая звезда Киргизии, а Нарын — созвездие. Стожары республики. На Нарыне будет возведено шесть каскадов, которые объединят более двадцати гидростанций. Лишь один Нижненарынский будет давать четыре с половиной миллиона киловатт. Первенец Нарына, Уч-Курганская станция, проложила путь и другим: это было начало освоения энергетической целины Киргизии. Затем вступила в строй Токтогульская, а на другом горном конце, в центральном Тянь-Шане, на притоке Нарына Ат-Баши, заработала еще одна ГЭС. А недавно, еще нынешней весной, дал ток третий генератор Курпсайской. 

Показательны сроки: от начала строительных работ до пуска Токтогульской станции прошло более десяти лет, а на Курпсайской уложиться в пять: там осталось сдать еще один генератор. Главный инженер каскада Болот Иманалиев, выпускник Фрунзенского политехнического института, по собственному опыту знает, за счет чего сжимаются сроки строительства. Инженер всегда на поле боя, то есть в горах, на склонах которых и разбросаны строительные площадки.

Место, где некогда стоял поселок Токтогул, ушло под воду водохранилища. Вырос новый город, просторный, зеленый и — многонациональный. Образовавшееся озеро вмещает 19,5 миллиарда кубометров воды. Высота плотины — 215 метров. Подъезжаешь, как к старинному замку, зажатому крутыми, клочковатыми берегами Нарына. В зале станции достилается пол из мраморных плиток. Наверх поднимаюсь на лифте и оказываюсь в зале дежурного.

Если на Токтогульской завершенность, то на Курпсайской господствует та смесь работ, которая характерна для станции, частично начавшей давать ток, но еще продолжающей строительство. Стык эксплуатации и монтажного дела. У станции все нараспашку. Настил на этажах — как металлические ребра.

Своя, металлическая, сварная, внутренняя гора, взявшая многие тысячи топи железа и стали, бетона и цемента. Кстати, строители выиграли время еще и тем, что бетонный завод с Токтогульской ГЭС начал подавать продукцию на соседнюю, расположенную в 54 километрах вниз по реке. Главный же фактор ускорения — опыт, детальное изучение местности, подходы к площадкам.

Речка Курпсай, впадающая в Нарын, тянет скрученную нитку воды вместе с ущельями, которые скрещиваются с нарынскими, еще более высокими. Крутизна правого берега 55 градусов, а левого—до 60. Камень, срывавшийся с одного берега, отскакивал на другой, а уж потом бухался в воду. Чтобы предупредить каменные осыпи, строители сооружали ловушки. Они расположены на разных высотах — от самой водной поверхности до пиков. Снизу они напоминают заборы или деревенские плетни: их тысячи. Берега выглядят прибранными. Горные коммуникации — это гимн человеческому труду, находчивости и смекалке.

В ущельях можно наблюдать такую картину: на каменных боках висят люди, которых поначалу принимаешь за альпинистов. В действительности идет тренировка, отрабатывается предстоящая операция. Смельчаки, физически крепкие молодые рабочие. Бригаду скалолазов — монтажников возглавляет Мамасалы Сабиров. «Сорви-голова, — говорят про него, — но разумная голова»

Он пришел на стройку подростком, покинув родной аил. Учился, а отслужив армейский срок, вернулся на прежнее место. Стал мастером спорта. Он является депутатом Верховного Совета Киргизии. Это его ребята выполняют самые ответственные и небезопасные задания. Выполняют там, по заоблачной выси, где проходил лишь теке — козерог. А операции бывают с «интересным сюжетом», как привычно, обыденно говорят сами скалолазы. Например, переброска гусеничного трактора или бульдозера с одного берега на другой по воздуху. И ползет по канатам многотонная махина, напрягаясь, берет самые верхние ноты лебедка, народ изумленно и молча смотрит на чудо рассчитанной дерзости. 

Киргизские Стожары на Нарыне — не только энергия, что само по себе чрезвычайно важно и необходимо для народного хозяйства нескольких союзных республик, для всей страны. Это и мощные ирригационные комплексы. Устойчивое водоснабжение замени заменит хаотическое,—природное. Поясним сказанное. Во время паводка, начало которого падает на первые дни июня, река, дает до двух тысяч и даже более кубометров воды в секунду. Но в этот период хлопку, например, да и некоторым другим культурам не надо много воды, так как основной поливной сезон еще впереди. Отсюда практический вывод: воду следует попридержать, а подачу ее отрегулировать в соответствии с запросами земледельцев. Создается резерв, запас. Вот почему нарынские станции имеют непосредственное отношение к комплексной Продовольственной программе: они создают всевластную сеть — энергия, вода, поле. 

В Киргизии экономия воды значит, пожалуй, не менее чем бережное расходование топлива, энергии. Дай воды —урожай будет! Не дает небо — даст Нарын, водонапорная башня республики, а в известной степени всей Средней Азии: отсюда вода идет на поля Узбекистана, Казахстана, Таджикистана. От каскада Нарына прямой путь к колосящимся нивам и пастбищам. 

Видеть преображение приятно, а быть его активным участником почетно. Мысленно опускаю эту истину на бесчисленные кара: Каракол, Кара-Балты, Каракоюн, Кара-Су, Кара — черный и этим все сказано. Горы — черные, озера, реки, выжженные горы, как и поля—тоже. Опаленность всегда и всюду связана с чернотой. Изредка мелькнет Кой-Су: Баранья вода. И то слава Аллаху: овечий источник, хоть им есть где напиться. Бараньей воды слишком мало для полей….

А теперь в центре этих памятных бесплодием и засухой кара, накарканных недобрым вороном, растет город Кара-Куль, цветущий и .жизнерадостный. Малыш в городах ходит с 1977 года, 95 процентов всех семей непосредственно связано со строительством станций. Средний возраст населения — 30 лет. В Кара-Куле проживают представители 44 национальностей. Город расположен над пойменными террасами. 940 метров над уровнем моря. «Вертикальный город» —расположение домов вверх от сорока до шестидесяти метров. Расход воды на одного жителя в сутки составляет 1.600 литров — сказочная роскошь для Киргизии. На каждого каракульца приходится десять деревьев. В прошлом году город сыграл двести свадеб. Кроме десятилеток, есть филиалы  Фрунзенского политехническиго института. Куйбышевского заочного энергетического техникума и Ошского строительного. Музыкальная школа.

Чистый, легкодышащий город. Цветы на балконах, у подъездов. Строителям выделяют земельные участки, где и урюк, и укроп, и работа, и отдых. А председатель исполкома горсовета Александр
Иванович Паньков, его заместители Тохтомат Исраилов и Тактоназар Паязов, все специалисты с высшим техническим образованием, изъявляют недовольство: нужно еще больше средств на строительство жилых объектов.

Дни, проведенные в Кара-Куле, летели наперегонки с вихревым течением бирюзово-малахитового Нарына. На обратном пути все виденное воспринималось через огни молодого киргизского города — города славных людей и славного будущего. И что там опасные серпантины Ала-Беля и подъемы на перевалах Тюзашу, раз существует и набирает сил Кара-Куль! Один из ярчайших символов сердечного и талантливого киргизского народа. 

Николай ХОХЛОВ,

спец. корр. «Известий».

КАРА-КУЛЬ — МОСКВА.

11 июля 1982 года. №192 (20173)

Рубрики:Гидроэнергетика, История Кыргызстана, Периодическая печать, Читальный зал