В последнее время в газете «Слово Кыргызстана» одна за другой напечатано несколько статей, в которых мне, бывшему руководителю республики, а ныне — народному депутату, предъявлено, скажу прямо, чудовищное обвинение — будто бы я, выступая на страницах «Свободных гор», чуть ли не организовал и возглавляю антисемистскую кампанию против еврейской диаспоры в Кыргызстане. 

Авторы этих статей, в частности, «Хулиганство или недомыслие? Как одна газета оскорбила два народа» (4 мая 1994 года), глубоко оскорбили меня, утверждая, что я чуть ли не фашист-антисемит. Оставить эти клеветнические публикации без ответа, означало бы с моей стороны поощрить их авторов, да и общественность оставалась бы в неведении относительно правды.

Хотел бы сразу ввести читателя в курс дела. О чем же речь шла в моих статьях? Я написал, мягко говоря, о неблаговидных деяниях Белоцкого, Герштейна, по национальности евреев. Но означает ли это, что я оскорбил еврейскую национальность, организовал кампанию против нее? Было бы глупо так думать. Между тем, мои воинствующие оппоненты пытаются выдать желаемое за действительное. Нельзя отождествлять целый народ с его отдельными представителями, которые бывают совершенно разными. Среди них есть такие, которые свято оберегают честь и достоинство своего народа. О Белоцком, Герштейне я написал не потому, что они по национальности евреи. По другим причинам. И только тот, кто хочет видеть «белое» вместо «черного», а «черное» вместо «белого», увидел в них то, что хотел увидеть.

Морис Львович Белоцкий работал первым секретарем Киргизского обкома ВКП(б) с сентября 1933 года по март 1937 года. В 1966 году режиссер Ю. Герштейн на студии «Киргизфильм» создал фильм под названием «Оглянись, товарищ!». Фильм прославлял деятельность Белоцкого на посту первого секретаря, показывал его как «преобразователя» отсталого края. В период его правления будто бы достигнуты огромные успехи в развитии экономики и культуры Киргизстана, подготовке национальных кадров, воспитании социалистического сознания народных масс киргизов.

Но это было грубое искажение исторической действительности. Белоцкий был не таким руководителем, каким его изображали. Его почти четырехлетнее руководство республикой осталось в истории киргизского народа как самые темные и трагические страницы. Обо всем этом убедительно свидетельствуют документы,, хранящиеся в исторических архивах. Бюро ЦК Компартии Киргизии поддержало решительное требование общественности о невозможности выпуска кинофильма «Оглянись, товарищ!» на экран.

Но режиссер Герштейн, его покровители не согласились с таким решением. Пошла писать губерния. Летели письма в Союзный центр: Караул! Мне, режиссеру некиргизской национальности, не дают здесь хода, выживают меня и т. п. В Союзе кинематографистов многие начали ломать копья. Наконец, в это дело вмешался ЦК КПСС, образовав авторитетную комиссию. Она прйт знала совершенно правильным решение ЦК Компартии Киргизии, основанное на мнении общественности и исторических документах. Были поставлены точки над «I».

С тех пор прошло более тридцати лет. Но горбачевская гореперестройка открыла безграничный простор для проявления таких низменных, бесчеловечных побуждений, как мстительность, сведение личных счетов, обливание грязью всего нашего прошлого. В этой обстановке на поверхность пенистой грязной волны вседозволенности всплыл давно сданный в архив вопрос о кинофильме «Оглянись, товарищи!», его режиссере Ю. Герштейне. Некоторые газеты, прежде всего «Вечерний Бишкек», начали обливать грязью бывшего руководителя республики, утверждая, что он, якобы, не только запретил показ кинофильма, но и выслал режиссера Герштейна, чуть ли не основателя киргизской кинематографии, из республики.

Такие наветы вынудили автора этих строк рассказать своему народу правду о кинофильме «Оглянись, товарищ!» и его главном персонаже Белоцком. (см. «Свободные горы», 1993 год).

Сразу начну с главного вопроса: почему бюро ЦК, правительство и вся общественность республики были против выпуска фильма на экран? Даю короткий ответ: практическая деятельность Белоцкого в Киргизии не заслуживает того, чтобы ее прославлять, возвеличивать. Такой вывод основан на имеющихся архивных документах.

С первых же дней своего пребывания во главе Киробкома ВКП(б) Белоцкий вел ни чем не обоснованную жесткую политику по отношению к национальным кадрам. Он провозгласил так называемую политику «не бояться перегибов». Проведение ее в жизнь стало страшной трагедией для киргизского народа — были уничтожены самые лучшие растущие молодые кадры. Он унижал киргизский народ, выдвигая кощунственный лозунг о беспощадной борьбе с «кыргызчылыком» («пережитками»). По разумению Белоцкого все национальные традиции и обычаи киргизского народа являлись «кыргызчылыком». Этим «пережитком», якобы, поражены все национальные кадры, все коммунисты.

Как свидетельствуют документы, сразу по приезду в Киргизию Белоцкий образовал особое бюро внутри бюро Киробкома ВКП(б) из числа завезенных им же близких и преданных ему работников, в частности, членами бюро были Лордкипанидзе, жена Белоцкого, его приятели Лайт, Стамблер и другие. Эта компания Белоцкого по существу подменяла бюро обкома, создала в областной партийной организации нездоровую обстановку подхалимства, зажима критики и самокритики, голого администрирования и отсутствия внутрипартийной демократии.

И самое страшное то, что сам Белоцкий вместе с сотрудниками НКВД непосредственно и активно занимался уничтожением неугодных ему руководящих работников молодой Киргизской Советской Республики. От безжалостных карательных мер, осуществленных органами внутренних дел под непосредственным руководством самого Белоцкого, погибло много ни в чем не повинных киргизских руководителей, беспредельно преданных делу партии и народа.

Вот один из чудовищных документов (иначе его не назовешь), подписанный лично Белоцким после двухлетнего пребывания его в Киргизии. Этот документ публикуется впервые. Приведу его полный текст:

«Москва № 559 28 марта 1936 г.

ЦК ВКП(б)

Секретарю ЦК товарищу ЕЖОВУ.

При этом письме направляем список лиц, исключенных из партии в период чистки и проверки партдокументов. По мнению Обкома, указанные в списке лица должны быть высланы за пределы Киргизии.

Приложение: список.

Секретарь Киробкома В КП (б) Белоцкий»

(Н. Т. 2 экз. Партархив Института истории партии при ЦК Компартии Киргизии. Фонд № 10, опись № 1, дело № 736) .>

К записке Белоцкого приложены четыре списка с грифом «совершенно секретно». В первом списке указаны фамилии лиц, которые, как написано, якобы, имели связи с зарубежьем и заподозрены в шпионской деятельности. Во втором и третьем списках названы фамилии участников «социал-туранской» и других политических националистических организаций, а также подозреваемых в связи с ними. В четвертом списке указаны фамилии «родоначальников — аткаминеров, расхитителей государственного имущества». Всего в списках были названы фамилии сорока одного человека.

Ежов, вскоре ставший наркомом внутренних дел, не оставил письма Белоцкого без внимания. Указанные в списках лица были арестованы и впоследствии растреляны без всякого судебного разбирательства.

Нельзя читать без содрогания страшные, нелепые, ничем не обоснованные обвинения, выдвинутые против совершенно невинных жертв репрессий. Воспроизведем только некоторые из этих чудовищных клеветнических измышлений:

«Кулпазаров Наркул — бывший председатель Атбашинского и Балыкчинского райисполкомов. Буржуазный националист. Подозревается как активный участник киргизской шпионской организации, связанной с английским консульством в Кашкаре; исключен из рядов В КП (б) в 1934 году во время чистки как буржуазный националист. Будучи уже заподозрен в шпионской деятельности, в дальнейшем, находясь в Киргизии, может вести шпионскую деятельность».

«Тойчинов Ибрай,— говорится в донесении,— исключен из партии в 1935 году во время чистки… Видный буржуазный националист и один из видных руководителей контрреволюционных группировок. В 1924—25 годах Тойчинов вместе с известным руководителем контрреволюционной националистической организации Ху- дайкуловым явились организаторами полуфашистской организации «Ур-токмок» (избивал бедняков). Подозревается в активном участии в контрреволюционной шпионской организации. Поддерживая нелегальную связь с закордонными белоэмигрантами, учитывая, что он в прошлом уже возглавлял ряд контрреволюционных группировок, подозревается в активном шпионаже, находясь в Киргизии, он вновь может использовать свои сохранившиеся связи среди националистических и социально чуждых элементов и связи с закордоном для оживления контрреволюционной деятельности».

Трудно выразить безмерное возмущение, вызываемое беспардонностью вышеуказанных обвинений. Их ложность опровергается практической деятельностью Тойчинова, преданностью его народному делу. Достаточно сказать, что Тойчинов вступил в партию в 1918 году. В 1926 году был заместителем председателя облисполкома, затем находился на других ответственных постах. Но для Белоцкого жизнь Тойчинова, как и многих других руководящих работников, ни гроша не стоила. В бытность Белоцкого первым секретарем, решением обкома от 25 февраля 1935 года Тойчинов был снят с поста заместителя наркома просвещения Киргизской АССР„. а через два дня — исключен из партии, «как буржуазный националист, только на словах признающий свои ошибки». А какие именно ошибки, об этом ни слова. Тойчинов умер в тюрьме.

Следующей жертвой стал Иманалы Айдарбеков — бывший председатель исполкома областного Совета и нарком легпрома Киргизской АССР. В письме Белоцкого, адресованном Ежову, говорится: Айдарбеков «происходит из крупного и влиятельного рода «Солто». В 1917 году явился одним из инициаторов и организаторов в Киргизии филиала контрреволюционно-националистической организации «Алаш-орда», в какую он вошел совместно с известными контрреволюционерами- националистами Сыдыковым, Арабаевым, Чукиным. Затем состоял в партии левых эсеров. С 1921 года Айдарбеков вместе с Сыдыковым, Арабаевым, Абдрахмановым, Чонбашевым противодействовал выселению из Киргизии феодалов-манапов, крупного байства, стремился затушевать классовую борьбу в аилах, кишлаках и подчинить широкие дехканские массы (бедноту и батрачество) манапству — байству, облекая это в форму родовой борьбы. Причастен к Бондаревскому восстанию (1920 г.), имел и сохранил связи среди контрреволюционных националистических и социально чуждых элементов. Как выходец из крупного влиятельного рода способен встать на путь создания контрреволюционных формирований.»

Здесь приведены обвинения против Айдарбекова. Но, как видно, они тоже не содержат ни одного конкретного факта. Это нисколько не смущало Белоцкого, и он 1 октября 1935 года на бюро обкома исключает Айдарбекова из партии, навесив ему ярлык «националист», «двурушник». Через два года он был арестован и в ноябре 1938 года военной коллегией приговорен к высшей мере наказания. Так безвинно погиб Иманалы Айдарбеков — член ВКП(б) с 1918 года. Как известно, Айдарбеков стоял у колыбели первого советского государственного образования киргизского народа в 1924 году, когда произошло национальное размежевание народов Средней Азии и Казахстана, возглавлял киргизский областной революционный комитет. После создания киргизской автономной республики ряд лет работал председателем совнархоза.

Такие чудовищные, бездоказательные обвинения были предъявлены и другим видным партийным и советским работникам.

«Токбаев Турдалы,— писал Белоцкий в своем донесении,— в прошлом при поддержке руководящих лиц из контрреволюционных националистических группировок выдвигался на руководящие партийные и советские работы (был II секретарем обкома партии, зам. председателя Кирсовпрофа вплоть до января 1934 года), состоял в контрреволюционной националистической Худайкуловской группировке. Впоследствии состоял в Сыдыковской, Абдурахмановской группировке… После разгрома вышеназванных группировок вошел в контрреволюционную националистическую группировку, возглавляемую Садаевым. Уже после исключения из партии пытался создать из исключенных из партии группировку с целью дискредитировать партийное руководство Киргизии.

Как участник ряда группировок, имеющий авторитет среди отдельных слоев, враждебно настроенных советской власти, в дальнейшем может в Киргизии вести контрреволюционную группировочную деятельность».

Белоцкий считал Чукина Сейит Ахмета «очень опасным врагом» и просил Ежова выслать его тоже из Киргизии только лишь потому, что Чукин «происходил из крупной манапской семьи, отец его Чоко, на протяжении 8 лет был влиятельным бием. Сам Чукин был переводчиком у уездного начальника Пишпекского уезда, а с 1916 по 1918 год был волостным правителем. До вступления в ВКП(б) полтора месяца состоял в партии левых эсеров. В 1925 году исключался из партии за сокрытие своего социального происхождения. Второй раз исключался из партии за участие в контрреволюционной, националистической группировке. В 1934 году за развал Таласского детского дома был снят с должности председателя РИКа, условно осужден на один год. Будучи директором Атбашинской МТС, развалил работу, исключен из партии. Чукин, имея родственную связь с контрреволюционером Сыдыковым, участвовал во всех контрреволюционных националистических группировках и организациях. В дальнейшем Чукин может свои связи и авторитет среди контрреволюционных, националистических и социально чуждых элементов использовать для организации новых контрреволюционных группировок».

Читая изуверское, отличающееся дикой жестокостью и немыслимыми клеветническими измышлениями послание Белоцкого «всесоюзному» палачу Ежову, поражаешься, что это написано человеком, занимавшим самый высокий служебный пост в республике. Как явствует из многочисленных доносов Белоцкого, этому человеку были совершенно чужды такие понятия, как законность, объективность, справедливость в решении судеб людей. Коварство этого человека было беспредельно. Он никого не щадил, даже тех, кто с ним работал рука об руку, искренне помогал ему. Белоцкий истреблял всех тех, кто казался ему даже потенциальным «врагом».

Одним из примеров этого являются его доносы на Джайнака Садаева. В ноябре 1935 года Белоцкий навешивает на Садаева ярлык «буржуазный националист». И обком партии исключает его из партии. В доносе на имя Ежова написано буквально следующее.

«Джайнак Садаев — наиболее близкий единомышленник и друг Худайкулова, по инициативе последнего был назначен председателем союза «Кошчи». Он являлся одним из организаторов Худайкуловской контрреволюционной организации «Ур-токмок». Будучи председателем обл. КК ВКП(б) и КК РКИ Киргизской АССР, имел тесную связь с Сыдыковым и Абдрахмановым. И, группируя вокруг себя буржуазно-националистические элементы, проводил националистическую контрреволюционную деятельность в своей практической работе.

Решением ОК ВКП(б) Садаеву было поручено составить историю киргизской парторганизации. Садаев поручил это дело контрреволюционеру Сыдыкову, вручая последнему секретные исторические партийные документы из партархива.

Работая секретарем Кара-Балтинского райкома ВКП(б), Садаев был связан с классово чуждым элементом, развалил работу, сорвал целый ряд хозяйственно-политических кампаний, за что был исключен из партии. После исключения из партии Садаев через своего близкого друга Айтбаева пытался организовать из числа исключенных из партии группировку, направленную против партруководства Киргизии. Садаев, пользуясь большим влиянием, авторитетом среди буржуазных националистов, исключенных из партии, в дальнейшем может создать контрреволюционные группировки и вести борьбу против мероприятий партии и советского правительства в Киргизии».

После доноса Белоцкого Садаев 19 августа 1937 года был арестован и в феврале 1938 года постановлением тройки НКВД Киргизской ССР приговорен к высшей мере наказания — расстрелу. Так безвинно погиб еще один из киргизских руководящих партийных и советских работников, преданно служивших делу народа и партии, сделавших много для политического, социально- экономического и культурного развития Киргизстана в первые годы его государственности.

Джайнак Садаев реабилитирован (посмертно). Чтобы читатели могли ясно представить себе клеветнический характер обвинений против Садаева, достаточно хотя бы бегло напомнить отдельные этапы практической деятельности.

В 1918 году Садаев вступил в ВКП(б). С 1917 по 1919 год служил в Красной Гвардии. Затем в 1920—21 годах работает секретарем райкома в г. Токмаке. В 1921—25 годах возглавляет Пишпекский уездный и Киргизский областной Комитеты союза «Кошчи». С 1925 по 1933 год работал ответственным секретарем, затем — вторым секретарем Киргизского обкома ВКП(б), председателем областной контрольной комиссии рабоче-крестьянской инспекции (ОКК РКИ) Киргизской АССР. В 1933—34 годах он занимал такую ответственную должность, как инструктор Уполномоченного УКК ВКП(б) по Средней Азии. С 1934 по 1937 год работал секретарем Кара-Балтинского райкома ВКП(б). Принимал участие в работе XIV Всесоюзной партийной конференции ВКП(б). И этот партийный и советский руководитель, честно и активно служивший своему народу, по доносу Белоцкого был объявлен врагом Советской власти и без следствия и суда расстрелян.

Если судить по доносам Белоцкого Ежову, то Киргизстан в те годы просто кишел буржуазными националистами, контрреволюционно-националистическими группировками и организациями, кулаками и басмачами, шпионами, тесно связанными с зарубежьем. На этот счет уже приводились примеры. Приведем еще несколько выдержек из доносов Белоцкого.

«Иманкулов Джумадыл — бывший председатель Нарынского райисполкома… исключен из рядов ВКП(б) как участник Сыдыковской националистической организации… Имел и имеет связь с закордоном, эмигрантами и кулаками… группирует вокруг себя исключенных из партии социально чуждых элементов. Свое пребывание в Киргизии, тем более вблизи границы, имея связь с закордоном, может использовать и вести шпионскую и предательскую деятельность против Советской власти».

«Бактыбаев Мамбет работал управделами Совнаркома, был тесно связан с известным националистом Абдрахмановым, имеет с ним постоянную связь… вместе с контрреволюционным националистом Тойчиновым и другими подозревался в активном участии в контрреволюционной шпионской деятельности, связанной с английским консульством. Поддерживал связь с главарями басмаческих шаек, находящимися в Китае… Ярый буржуазный националист. В дальнейшем свои связи по Киргизии с националистическими контрреволюционными элементами и связи с закордоном может использовать для активной контрреволюционно-шпионской деятельности».

«Урмамбетов Ахмат — исключен из партии. В дальнейшем, находясь в Киргизии, может свои связи с эмигрантами использовать для шпионской, деятельности».

«Керимов Тагай — исключен из партии, имеет связи с эмигрантами, может вести шпионскую деятельность»… В донесении не приведено ни одного конкретного факта.

В следующем списке Белоцкий называет фамилии «участников» социал-туранской партии» и других «контрреволюционных националистических организаций».

Забегая вперед, хотел бы сообщить читателям, что такой партии, как «социал-туранская» в Киргизии вообще не существовало. Эта «националистическая контрреволюционная организация», как показывает исследование, была выдумана Белоцким и его подручными энкэвэдэшниками для обоснования уничтожения руководящих кадров.

Итак, по доносам Белоцкого 11 ответственных работников было выслано за пределы Киргизии и все они стали жертвами сталинских репрессий. Так что совесть и руки Белоцкого запачканы кровью этих невинно погибших людей.

О чем же свидетельствует гибель этих и в последующем погибших многих других безвинных людей? О том, что Белоцкий, занимая пост первого секретаря обкома В КП (б), по существу был главным исполнителем ежовских карательных мер по отношению к видным национальным кадрам Киргизии. Именно за время работы Белоцкого в Киргизии с 1933 по 1937 год под его непосредственным руководством органы НКВД составляли компроматы почти на весь состав партийных и советских деятелей республики, затем подвергали их репрессиям.

Так, 15 сентября 1937 года был исключен из партии председатель Киргизской ЦИК Абдыкадыр Орозбеков как националист, двурушник, один из руководителей националистической антисоветской организации «Со- циал-туранская партия», а 20 сентября того же года арестован, затем — осужден военной коллегией Верховного суда. Умер в тюрьме.

Также без следствия и суда погиб Токчоро Джолдошев, проработавший в 1933—1935 годах наркомом просвещения. В октябре 1935 года при Белоцком бюро обкома исключило Джолдошева из партии «за связи и помощь контрреволюционной организации, раскрытой органами НКВД». Джолдошев был арестован и в 1937 году приговорен тройкой НКВД к высшей мере наказания и расстрелян.

Как показывают архивные материалы, Белоцкий боялся тех партийных и советских деятелей киргизской национальности, которые стояли выше его по уровню образования и организаторским способностям, были авторитетными среди трудящихся, считал их потенциальными предендентами на его высокую партийную должность.

Одним из таких растущих молодых деятелей был Эсенаманов. Он учился в Московском Коммунистическом университете трудящихся Востока. Будучи студентом, вел активную партийно-политическую работу среди красноармейцев и рабочих Москвы. В 1925 году, т. е. в возрасте 21 года Эсенаманов был принят в члены партии Краснопресненской партийной организацией Москвы. Несмотря на молодость Эсенаманова, его направляли на ответственные участки работы в Киргизии, он был управляющим сельхозбанком, зав. орготделом Пишпек- ского окружкома, ответственным секретарем Ошского окружкома, начальником политотдела совхозов, в 1934—1937 годах — наркомом земледелия Киргизской АССР. Он избирался членом бюро обкома партии. На всех участках, куда направляли Эсенаманова, он проявлял незаурядные организаторские способности и глубокие знания порученного дела.

Но Эсенаманов этими качествами не нравился Белоцкому и тот решил убрать его и других сильных, наиболее подготовленных и имеющих большой авторитет в массах государственных деятелей киргизской национальности.

Еркинбек Эсенаманов 15 сентября 1937 года был исключен из партии «как националист-двурушник, проводивший вредительскую работу в системе наркомзема и ЦИКа». Затем выездной сессией военной коллегии Верховного суда СССР в ноябре 1938 года был обвинен «как один из руководящих участников антисоветской, националистической повстанческой террористской диверсионно-вредительской организации, так называемой «Социал-туранской партии», ставившей своей целью свержение Советской власти путем вооруженного восстания и совершения террористских актов в отношении руководителей ВКП(б) и Советского правительства». Расстрелян.

Эти же гнусные обвинения были предъявлены Баялы Исакееву, в прошлом рядовому рабочему, выросшему до крупного государственного и партийного деятеля, сделавшему много для подъема экономики и культуры Киргизстана.

Коварно действовали Белоцкий и энкэвэдэшники и в отношении другого видного партийного деятеля Торокула Айтматова. Он вступил в партию в 1925 году и в том же году после окончания Коммунистического университета трудящихся Востока, его, как способного молодого коммуниста, направляют на партийную работу в Киргизию. Вначале работает пропагандистом, затем — зам. зав.отделом агитпропаганды обкома партии. В последующие годы был секретарем Каракольского окружкома, Джалал-Абадского канткома, секретарем Араван-Буринского райкома, вторым секретарем обкома партии. Айтматов проявил себя как крупный организатор масс и много сделал для становления молодой советской республики.

Но, как явствует из документов, Белоцкий также считал его одним из своих соперников. Дело в том, что Айтматов занимал принципиальную позицию при решении важных вопросов партийно-государственного строительства, не подлаживался к Белоцкому. Белоцкий избавился от Айтматова, послав его на учебу в Москву в институт Красной профессуры. В период работы Айтматова в Киргизии органы НКВД, конечно, не оставляли его без внимания. После отъезда Айтматова в Москву, на основании компроматов, собранных НКВД, начинается обвинение Айтматова в «проявлении национализма». ЦК КП (б) Киргизии 15 сентября 1937 года принимает постановление: «Просить ЦК ВКП(б) откомандировать с учебы националиста Айтматова в распоряжение ЦК КП (б) Киргизии для разрешения вопроса о его партийной принадлежности». Но решение о партийности Айтматова принимается в Москве. В декабре 1937 года Дзержинский райком партии г. Москвы исключает Айтматова из партии. Его арестовали, затем выслали в Киргизию. Здесь 5 ноября 1938 года военная коллегия приговорила его к высшей мере наказания, через день он был расстрелян. Так трагически оборвалась жизнь еще одного видного деятеля молодой республики.

Такая же страшная трагическая участь постигла и многих других руководящих работников. Джиенбаев Хасан — второй секретарь ЦК Компартии Киргизии 15 сентября 1937 года был выведен из состава ЦК и исключен из партии «как буржуазный националист, двурушник», затем арестован, а 5 ноября 1937 года осужден военной коллегией к высшей мере наказания. Расстрелян.

Садык Чонбашев — зам. председателя Сулюктинского горисполкома в феврале 1935 года, при Белоцком, обвинялся как «не разоружившийся после участия в группе «30», «проводивший в жизнь националистическую политику» и был исключен из партии. В ноябре 1938 года осужден военной коллегией к высшей мере наказания. Расстрелян.

Секретаря Чуйского райкома КП (б) Киргизии Мукаша Далбаева как «контрреволюционного националиста» в сентябре 1937 года сняли с работы и исключили из партии. В феврале 1938 года тройка НКВД приговорила его к расстрелу. Как видно, «Фемида» очень торопилась, свое черное дело делала молниеносно.

Пробравшиеся в органы НКВД палачи ни в грош не ставили человеческую жизнь. Просто бесчисленны примеры их беспредельной жестокости.

Энкэвэдэшники составляют «досье» на наркома просвещения республики Осмонкула Алиева, обвиняют его как «активного участника контрреволюционной националистической организации «Социал-туранской партии». В августе 1937 года Алиев был арестован, а в ноябре 1938 года приговорен военной коллегией к высшей мере .наказания. Приговор незамедлительно приведен в исполнение.

Когда подробно прослеживаешь всю деятельность Алиева, то не находишь абсолютно ничего, что вызвало бы даже маленькое сомнение в его исключительной преданности делу народа и партии.

Секретарь Ошского обкома партий Абдрахман Булатов 29 сентября 1937 года был исключен из партии «как буржуазный националист» и арестован. Около года Булатов сидел за решеткой. В ноябре 1938 года военная коллегия Верховного суда Союза без следствия и суда приговорила Булатова к расстрелу. Формулировка известная. «Являлся активным участником антисоветской националистической организации «Социал-туранской партии».

Такие чудовищные приговоры бесчислены. Когда читаешь о злодеяниях органов НКВД, казнивших ни в чем не виновных людей, душа леденеет.

Читатель, очевидно заметил, что ряд исключений из партии и арестов партийных и советских работников Киргизии произошел уже после ареста самого Белоцкого, буквально в течение нескольких месяцев. Но нет никакого сомнения в том, что инициатором и этих карательных мер был именно первый секретарь обкома партии. Конечно, он и не предполагал, что сам свалится в яму, которую вместе с органами НКВД усердно рыл много лет. На основании компроматериалов, собранных теми же энкэвэдэшниками на самого Белоцкого, КПК при ЦК ВКП(б) в июле 1937 года исключил его из партии и он был арестован.

В заключение надо сказать следующее. Прославление этого человека, истребившего вместе с органами НКВД в 30-х годах весь цвет руководящих кадров, самых лучших представителей молодой интеллигенции Киргизстана было бы кощунством, глумлением над светлой памятью тех, кто погиб в энкэвэдэшных страшных казематах. Вот почему ЦК и правительство, общественность республики никак не могли согласиться с предложением руководителя Госкомитета по кинематографии о выпуске кинофильма Ю. Герштейна «Оглянись, товарищ!» на киноэкраны.

Теперь, после вышеизложенных документальных фактов, как я думаю, читателю нетрудно убедиться в том, что авторы статьи «Хулиганство или недомыслие», опубликованной в газете «Слово Кыргызстана» (4 мая 1994 года), мягко говоря, глубоко оскорбили меня, называя фашистом-антисемитом только лишь потому, что вынудили рассказать своему народу на страницах газеты «Свободные горы» лишь, об одном эпизоде страшных злодеяний 30-х годов, совершенных тогдашним первым секретарем Киробкома Белоцким вкупе с карателями НКВД, до сего времени оставшимися неизвестными.

Рассказывая обо всем этом, я защищал свою честь и достоинство, отбивался от преследования, которое вот уже много лет как я ушел на пенсию, следует за мной как тень. Я полагал еще, что мой рассказ об этом страшном преступлении вызовет у всех честных людей безмерное чувство сострадания к его жертвам, к их близким. Оказывается, мои оппоненты из числа евреев, в частности, Баршай, Зарифьян, Шапиро, Каменский и другие, как видно, совершенно по другому толкуют такие человеческие понятия, как справедливость, гуманность. В мои руки попал Катехизес, предназначенный для евреев СССР, изданный в Тель-Авиве еще в 1958 году. В этом поучении сказано следующее: «Евреи! Любите друг друга, помогайте друг другу. Помогайте друг другу, даже если ненавидите друг друга». Выходит, что мои оппоненты строго следуют тому наставлению.

Среди подписантов указанной статьи есть и профессор А. Орузбаев. Мною уважаемый ученый. Если он знал бы о том, как Белоцкий, занимая пост первого секретаря Киробкома, уничтожал цвет руководящих кадров Киргизстана, вряд ли вместе с другими подписантами навесил бы мне ярлык: «антисемит—фашист» !

Разве в нашей борьбе, господа оппоненты, по защите интересов Киргизстана проявляется антисемитизм? Почему вы его высасываете из своего пальца? Напрасны ваши потуги создать в Киргизстане «еврейский вопрос», найти во чтобы то ни стало «антисемитов». Этого никогда у нас не было и нет сейчас и не будет вообще: Это обусловлено тем, что киргизский народ — добрый и гуманный, ему чужды антисемитизм и подобного рода человеконенавистнические пороки. В этом вы, господа оппоненты, глубоко убедились за все годы совместного проживания с нами, с нашим народом. Этого вы никак не можете отрицать, если, конечно, не отступаете от объективной, справедливой оценки поистине человечен ского отношения киргизского народа к представителям других национальностей, проживающих в республике.

В качестве доказательства сказанного позволю себе привести лишь несколько примеров.

Киргизстаном управлял не только Белоцкий. У нас были другие руководители, тоже еврейской национальности. Так, например, Каменский (Эйдис) Михаил Давыдович был первым секретарем Киробкома ВКП(б) в 1924—1926 годах. Он работал как мог и сделал у нас что смог. Но он не совершал никаких преступных репрессий в отношении национальных кадров Киргизстана. Деятельности Каменского отведено подобающее место в истории киргизского народа.

Вот другой пример. Справедливый подбор кадров в системе органов государственного управления со строгим учетом интересов всех национальностей Киргизстана, правильная оценка труда каждого человека на благо республики, независимо от его национальной принадлежности,— одно из главных условий межнационального согласия и плодотворного сотрудничества. С полным основанием могу сказать, что я не отступал от этого основополагающего принципа в период своей деятельности во главе руководства республикой. Мы вырастили большой отряд руководящих работников, деятелей науки и культуры из числа представителей всех национальностей, проживающих в республике.

Чтобы не быть голословным, приведу примеры из числа представителей еврейской национальности. Начну с подписантов. Шапиро Борис Моисеевич — окончил в 1955 году Киргосмединститут, с рядовой должности в 1969 году выдвигается заместителем главного врача, затем — главным врачом республиканской санэпидстанции, а в 1984 году утвержден и до сих пор работает первым зам. министра здравоохранения. Имеет правительственные награды: Почетная грамота Верховного Совета Киргизской ССР (1973 г.), орден «Знак почета» (1976 г.). В 1981 г. ему присвоено почетное звание «Заслуженный врач Киргизской ССР». Все это служебное продвижение господина Шапиро произошло при поддержке «антисемита-фашиста» Усубалиева, в бытность его руководителем республики.

Другому подписанту — художнику Каменскому, как и многим другим художникам, были созданы необходимые условия для творческой работы, ему присвоено почетя ное звание «Заслуженный работник культуры Киргизской Республики».

Вообще, высоко оценена деятельность многих представителей художественной интеллигенции из числа еврейской национальности. Назову лишь некоторых из них. Присвоено почетное звание «Заслуженный деятель искусств Киргизской ССР» художнику Д. Н. Флекма- ну (1978 г.), И. Герштейну (1974 г.), В. А. Шестопалу, «Заслуженный работник культуры Киргизской ССР» Р. Нуделю и другим.

Немало евреев среди тех, кому присвоены такие почетные звания, как «Заслуженный врач Киргизской ССР», «Заслуженный учитель Киргизской ССР», «Заслуженный деятель науки Киргизской ССР». Есть представители еврейской национальности в составе членов и членов-корреспондентов АН республики. Многие евреи были удостоены орденов и медалей СССР за «застойные» годы пятилеток.

В составе руководящих работников республики также было много евреев. Так, Серый Зосим Львович — начальник «Нарынгидроэнергостроя». Он приехал сюда по приглашению ЦК и правительства республики, работал добросовестно, его деятельность была оценена справедливо, по достоинству. 3. Л. Серый дважды избирался членом ЦК Компартии Киргизии, дважды — депутатом Верховного Совета Киргизской ССР, был награжден высокой правительственной наградой. В 1980 году Серому Зосиму Львовичу (посмертно) была присуждена Государственная премия Киргизской ССР за архитектуру и строительство поселка городского типа Токтогул Таласской области.

Много лет проработал главным инженером и начальником Киргизглавэнерго Азрилян Михаил Михайлович. Избирался депутатом Верховного Совета Киргизской ССР. В 1980 году Азриляну была присуждена Государственная премия Киргизской ССР в области науки и техники. После ухода на пенсию Михаил Михайлович уехал из республики, сейчас проживает на своей исторической родине — в Израиле.

Вот еще убедительный пример того, что в республике всегда глубокое уважительное отношение проявлялось к тем, кто честно трудился во имя блага народа, независимо от того, к какой национальности принадлежал. Осип Абрамович Билик, по национальности еврей, в республике работает с 1946 года. Занимал много руководящих постов в системе Министерства мелиорации и водного хозяйства республики, 7 лет был первым заместителем министра, затем 9 лет, до ухода на пенсию в 1982 году, руководил Всесоюзным научно-исследовательским институтом комплексной автоматизации мелиоративных систем, расположенным во Фрунзе. За плодотворную деятельность Билику присвоено звание лауреата Государственной премии Киргизской ССР в области науки и техники (в 1976 г.), награжден тремя орденами (Трудового Красного Знамени, Дружбы народов, «Знак почета»), четырьмя Почетными грамотами. Верховного Совета Киргизской ССР.

Лауреатами Государственной премии Киргизской ССР в области науки и техники в 1970—1980 гг. стали еще Макзлер Давид Ильич — зам. директора по производству института «Киргизгипрострой», Каганович Борис Яковлевич — главный инженер отделения института ВНИПИЭнергопром, Сидрановскнй Лев Наумович — главный инженер мостостроительного отряда и другие.

Бениамин Аронович Керцер, по национальности еврей, давно работает в республике. С рядового инженера-строителя он вырос до начальника строительного треста, затем много лет успешно проработал зам. министра строительства Киргизской ССР. В период работы «антисемита» Усубалиева директором Кантского цементно-шиферного комбината был выдвинут молодой инженер, по национальности еврей, Илья Семенович Бессмертный. ЦК и Правительство всячески помогали ему в практической работе, и он показал себя с положительной стороны, и это дало основание для назначения его министром промстройматериалов Киргизской ССР, где он трудился много лет. Я хорошо помню первые шаги молодого инженера-строителя Яна Ефимовича Фишера в качестве начальника СМУ, затем руководителя треста. В связи с переходом Бессмертного на другую работу, по моему предложению Фишер был утвержден министром промстройматериалов. С этого поста Ян Ефимович Фишер стал в годы суверинизации заместителем главы правительства республики.

Рассказ о том, как ЦК и правительство занимались подбором, расстановкой и воспитанием руководящих кадров органов государственного управления народным хозяйством, науки, культуры и здравоохранения из числа представителей всех национальностей, проживающих в республике, занял бы много места. Думаю, что приведенные примеры дают полное представление об этой проблеме. 

Хотелось лишь добавить к вышесказанному следующее. И журналисты еврейской-национальности, которые сейчас выискивают малейший повод, чтобы поднять громкий шум на всю Вселенную, якобы, разгорающемся антисемитизме в Киргизстане, пользовались также в свое время большим вниманием и заботой ныне проклинаемого ими ЦК и тогдашнего правительства республики.

Опомнитесь, господа журналисты! Надо всегда помнить доброту народа, его сердечную теплоту и искренние дружеские чувства к вам. Даже глухой человек слышит, что шум о несуществующем антисемитизме в Киргизстане напоминает стремление к мечте о запасном аэродроме, чтобы отсюда улететь, как оскорбленные и униженные, с расчетом на то, что там, где самолет приземлится, его пассажиров встретят с чувством сострадания к ним. Откажитесь, господа, от таких фальшивых действий. Если кто-то хочет улететь, пусть он стартует с ныне действующего аэродрома. Куда более уважаем поступок многих наших бывших сограждан, которые по доброму попрощались с соседями, с кем не один десяток лет прожили вместе. Это — по-человечески.

Итак, господа, антисемитизм в Киргизстане—не реальность, а тайное желание тех, кто хотел бы, чтобы он стал действительностью для использования его в темных целях.

Усубалиев Турдакун

Июль 1994 года

Рубрики:Ответы оппонентам, Статьи и выступления