Мне не раз доводилось слышать о том, что депутат Законодательного собрания Жогорку Кенеша Турсунбай Бакир уулу, мягко говоря, недостаточно ответственно относится к своим высказываниям.  Он может белое назвать черным и наоборот. Дать слово и тут же отказаться от него.

Но я  подумать не мог о том, что однажды Турсунбай Бакир уулу самым беззастенчивым образом воспользуется моим именем.  В 1995  году он,  тогда еще оппозиционер  и «борец» за «истинную демократию», постоянный автор газеты «Республика» выступил с пространной статьей, в которой я был использован им как «чудище коммунистических времен» и в ней, цитирую: «…Древнейший трайбалист Кыргызстана Т. Усубалиев… пугал нарынчан:»Неужели мы отдадим власть южанам? Тогда 20-30  лет нам ее не видать». («Республика», 9 января 1995 г.). 20 февраля 1996 г. в этой же газете повторил этот пасквиль: «Т. Усубалиев страшил нарынчан тем, что если президентом станет А. Масалиев, то северяне лет 15-20 не будут допущены к управлению государством. Почему «Выдержанный и корректный,  имеющий  много способов  и возможностей  для оказания давления»  А. Акаев не остановил  эту галиматью?».

Для чего понадобилась Турсунбаю Бакир уулу эта абсолютно чудовищная ложь? Только, уверен,  для подпитки  постоянных измышлений о том, что северяне будто бы вечно обижают южан. Эту свою выдумку он развивает не  один год и от нее можно было бы отмахнуться, как от назойливой  мухи, если бы она не несла  опасность  сепаратизма, разрушающего  единство кыргызского народа.

На  протяжении   всей  своей  государственной  и общественно-политической деятельности я никогда не делил нашу страну на юг и север. В период  моего  руководства  республикой, руководящие должности занимали  тысячи  южан, имеющих профессиональные знания и деловые качества. Клевету Турсунбая Бакир уулу я попросту  презирал,  публично  не отвечал на нее, полагая,  что время  образумит  этого  человека.

Но я ошибся. В очередной своей публикации он сочинил другую ложь: что якобы я извинился перед ним за то, что в бытность мою  первым  секретарем  ЦК Компартии Киргизии будто бы несправедливо подверг его отца,  Эргашова  Бакира, неправедным репрессиям. Мне не за что было извиняться. Зачем ему понадобилось ворошить  кости своего умершего отца — не знаю. Но тут невольно вспоминается русская пословица: «Ради красного  словца не пожалеет и отца». Это как раз тот самый случай.

И случай скоро выпал. Как сообщалось в печати, арестован брат Турсунбая Бакир уулу за торговлю наркотиками. И он для оправдания брата использовал тот  же излюбленный прием, заявляя: нас, нашу семью, всегда обижали, потому что мы — южане, потому что мы — хорошие, а брат мой и вовсе понадобился для  того, чтобы кому-то легче было «достать» именно его, Турсунбая Бакир уулу… Ну что же, любить своих близких никому не возбраняется. Однако никакие родственные чувства не могут оправдать ложь, к которой  постоянно прибегает этот человек.

Мне надо было бы выступить с его разоблачением давно. Но я дал ему время, чтобы он опомнился, извинился,  опроверг свои  домыслы.  Нет, этого не произошло. Более того, мое молчание он, видимо, истолковал  превратно.

И вот уже в нынешнем году на брифинге в агентстве «Кабар» перед многочисленными журналистами заявил буквально следующее (цитирую по газете «Республика»): «Правда ли, что отец депутата в свое время был осужден за хранение и сбыт наркотиков в особо крупных размерах и много лет пробыл в местах не столь отдаленных? Турсунбай Бакир уулу просил не беспокоить духов усопшего, тем более что, по словам  деnутата, Т. Усубалиев извинялся за то, что Бакира  Эргашова  осудили за хранение и сбыт наркотиков в особо крупных  размерах…».

И тогда я понял: пора сказать правду. Иначе ложь Турсунбая Бакир уулу будет тиражироваться и впредь.

Тут обращает внимание на себя то, что Турсунбай  Бакир уулу косвенно подтвердил своими словами журналистам, что «отец был осужден за сбыт и хранение наркотиков…». И именно за это я будто бы и извинялся перед ним. Должен со всей ответственностью заявить читателям и журналистам, что это тоже ложь, высосанная из пальца. О том, что Эргашов был привлечен к уголовной ответственности, узнал я в 1995 году, когда Турсунбай Бакир уулу в своей статье в газете «Республика» заявил, что его «невиновный» отец Эргашов Бакир якобы был осужден по указанию первого секретаря ЦК  Усубалиева.

Это обвинение вызвало у меня удивление. Я обратился с просьбой в Верховный суд и Ошский областной суд дать мне информацию о том, когда и за что был осужден Эргашов Бакир. Изучал я и архивные материалы тогдашней парткомиссии Компартии Киргизии. Из материалов явствует, что я не имел никакого отношения к рассмотрению уголовного дела Эргашова. Он был исключен из партии и осужден за то, что злоупотреблял своим служебным положением, допускал халатность, укрывал факты хищений, покровительствовал расхитителям, создавая благоприятные условия для хищения ими государственных средств в особо крупных размерах. Тогда в уголовном деле Эргашова речи о наркотиках не было.

Не знаю, возможно, сын о своем отце знает больше, чем знали о нем правоохранительные органы в свое время… Возможно, были там и наркотики… Но осужден Бакир Эргашов был за то, о чем я сказал выше.

Суть  его дела состоит в следующем (цитирую по документам того времени):

«Бакир Эргашов, работая председателем  Кара-Суйского райпо в 1963-1971гг. не только не принимал мер к раскрытию хищений и привлечению к ответственности расхитителей, наоборот, укрывал, выгораживал их. Так,  зная, что у завмага Яркановой имеется недостача в сумме 22 тыс. рублей, разрешал принять на склад от нее вещи в счет погашения долга. Он же заставил завмага Рахманаву подписать бестоварную фактуру на 17 тыс.  рублей, на якобы принятый товар от Яркановой и этим скрыл имеющуюся у нее крупную недостачу и дал возможность уйти от уголовной  ответственности».

Можно и дальше цитировать уголовное дело, но, думаю, в этом нет необходимости. По факту хищений в Кара-Суйском райпо к уголовной ответственности были привлечены и осуждены 6 руководящих и материально ответственных работников потребобщества. Б. Эргашов был осужден на шесть лет лишения свободы.

Когда началась перестройка, то Эргашов Бакир, как это было принято в то время, обратился с апелляцией в парткомиссию Кара-Суйского райкома и Ошского обкома партии с просьбой восстановить его в рядах КПСС. Там оснований для восстановления не нашли. Тогда он обращается к XVIII съезду Компартии Киргизии. Вот как на это отреагировал Ошский обком партии, куда съездом был сделан запрос (цитирую по документам того времени):

«Постановление бюро Ошского  обкома  Компартии  Киргизии от 29 января 1986 года, протокол №2.

Тов. Эргашов Б. исключен из членов КПСС постановлением Кара-Суйского райкома партии от 15 января 1972 года за допущенные служебные злоупотребления и халатность, выразившиеся в укрытии фактов хищений, покровительстве расхитителям и способствовании этим созданию благоприятных условий для хищения  ими государственных средств в особо крупных размерах. Осужден.

Ошский обком Компартии  Киргизии, рассмотрев апелляцию т.Эргашова Б. к XVIII съезду Компартии Киргизии, не нашел оснований для восстановления его членом КПСС.

Секретарь Ошскоrо обкома Компартии Киргизии          Р. КУЛЬМАТОВ».

Однако его документы все-таки были затребованы в столицу, на этот раз — партийной комиссией ЦК, возглавлял которую тогда М. Шеримкулов. И что же? (Цитирую документ тогдашней парткомиссии (без преамбулы):

«Партийная комиссия при ЦК Компартии Киргизии, рассмотрев апелляцию т. Эргашова, не находит оснований для изменений прежних решений о его партийности.

Председатель партийной комиссии

при ЦК Компартии Киргизии                                              М. ШЕРИМКУЛОВ»

Не нашлось оснований для реабилитации Бакира Эргашова, хотя, как видно, поиски их велись.

Скажу больше: дело Бакира Эргашова — одно из рядовых дел того времени. К нему никакого отношения я и не  мог иметь, поскольку не мог быть в курсе всех уголовных дел, рассматриваемых в судах республики. Оно было, повторяю, рядовым,  более того — заурядным. Его рассмотрели те, кому это было положено делать по роду своих занятий и приговор вынесли те, кому это приходилось делать в стенах суда. А Турсунбай Бакир  уулу пытается выдать желаемое за действительное, ординарному уголовному делу своего отца и ему самому придать некий ореол пострадавшего за идею. Но тут нет никакой идеи. Есть растрата в особо крупных размерах.

В связи с этим спрашивается: с чего бы это вдруг, спустя столько лет, я подошел бы к Турсунбаю Бакир уулу и покаялся в том, о чем не знал? Мне кажется, что, став депутатом, Турсунбай Бакир уулу ложно понял свои права и обязанности. Теперь все, что так или иначе связано с его персоной, он возводит чуть ли не в ранг государственной важности. Создается впечатление, что он смотрит на мир через кривое зеркало, в котором  его права чрезмерно увеличены, а обязанности чрезмерно уменьшены. И вот эта кривизна позволяет ему походя использовать в своих целях любое имя, какое только придет ему на ум.

Я задержался со своим ответом на лживые заявления Турсунбая Бакир уулу только потому, что искал документы: не хотелось, в отличие от него, быть голословным. Нашел и предлагаю вниманию читателей. Как  говорится, и из того времени, когда я стоял у командного руля, и из того, когда у него стояли другие,  обратите внимание: виновность Бакира Эргашова однозначна.

Мне бы хотелось, чтобы Турсунбай Бакир уулу публично извинился передо мной, раз уж он публично приписал  мне то, чего я не говорил.

«Слово  Кыргызстана».  16 марта 1999 г.

Читать PDF: Отчего шапка горит

Рубрики:Ответы оппонентам, Периодическая печать